На пасеке

          На дальней от деревни пасеке работал мой дядя Константин Иванович. Летом мы редко виделись - у пчеловодов основная работа в это время. Но неожиданно тёплым летним вечером дядя Костя пришвл к нам, сказал, что нынче мёду много и позвал нас помочь ему мёд качать.

          И мы, несколько человек, на денёк собрались поехать на пасеку. Добирались на лошадях. Не доезжая, остановились около быстрой речушки. Мужчины распрягли лошадей, привязали их на длинные повода, и мы пешком пошли к пасеке. Дорожка привела нас на поляну, где стояла бревенчатая изба, в стороне от неё большой ом-шанник. Недалеко, в камнях, поблёскивал ручей, за ручьём, в уютной низине, окружённой лесом, были установлены ульи. За кустами шумела быстрая река, вокруг зелёные горы и густой, .ароматный воздух.

          Дядя Костя вручил нам сетки на голову и каждому нашёл работу»- мёд качать, воск топить, ульи мыть. Развели костерок. Поставили на него котёл с водой. Запахло дымарём, воском.

          И пчёлы работают-из ульев быстро выскальзывают, и как пули летят - на травы, на цветы, к воде, к деревьям! И вот уже возвращаются обратно с драгоценным грузом. А в ульях стоит плотный, тугой гул - кипит работа, мёд пчёлы делают.

          Отдохнуть и пообедать зашли в избу. Дядя Костя поставил на стол в широкой посудине рамки с янтарным сотами, а в сотах - и мёд, и плотно набитая пыльца -Хлебина. Пока мы лакомились, дядя Костя рассказывал нам, как и что делается на пасеке, и что в это лето медведи начали на пасеку приходить и пакостить -ульи сваливали и даже к речке их уносили. Спрашивали у дяди Кости, видел ли он медведей на пасеке, а дядя Костя и говорит:
          - Да, вот недавно возле избы разбирал разную утварь, вдруг слышу, что пчёлы сильно зашумели. Глянул на ульи, а там-медведь! Стоит на задних лапах, передними крышку с улья сворачивает. Как человек управляется!

          Пчёлы на него роем, он головой мотает, то одной лапой, то другой морду трёт, отмахивается от пчёл, и так урчит*ворчит по-медвежьи. Но не уходит от улья!

Что делать? Никакого оружия у меня нет, медведь уходить и не думает!

А я даже не испугался, а рассердился
          - гляди-ка что - уже средь бела дня пришёл ворюга! Крикнул медведю: «Ты что это там делаешь-то, а?» и пошёл к ульям скорее. Иду, руками угрожаю, ругаю этого медведя! А он спокойно голову повернул ко мне и смотрит так открыто и дружелюбно, как вроде говорит: «Да не торопись ты, я сейчас и уйду».

          Через минуту я опомнился, вернулся к избе, топор схватил и опять к медведю! А он крышку с улья сбросил, пчёлы все на него. А я только к нему, топором размахиваю, громко ругаюсь! Медведь оглянулся на меня, ещё чуть опустился на все свои четыре лапищи и спокойно пошёл от ульев. А пойдёмте-ка со мной к речке, там и увидите, что эти медведи делают.

          Пошли мы к речке. На берегу, в кустах, в траве, да и в воде валялись ульи и целые и разбитые, рамки исковерканные. Это медведь что делал: улей от пасеки к речке утащит, в воду его бросит -пчёлы всплывут, а он этот улей вытащит из воды, расхлещет его, и смело берёт из него рамки с мёдом и пирует на берегу спокойно.

Дядя Костя посмеиваясь, ---------продолжает:

- Позвали на пасеку егерей, чтобы они этого смельчака хотя бы попугали, постреляли бы из ружья. Егеря около пасеки устроили засаду на дереве, неделю там ночами сидели с ружьями, медведя ждали. А он ни разу и не показался даже, хотя они слышали, что этот гость рядом ходит, в зарослях. Как только егеря с пасеки уехали, медведь той же ночью и пришёл, ободрал дерево, на котором егеря засаду делали да его ждали, порушил ульи, ну и мёду наелся.

          Говорим дяде, что страшно с таким соседом рядом жить - в любой миг такая махина выйдет из кустов, и что тогда делать? Дядя Костя спокойно отвечает:
- Что страшного-то, медведь - сосед, а соседей уважать надо.

          Посмеялись мы над всем этим, а дядя Костя и виду не подал, что опасается медведя. Уже к вечеру управились мы с делами на пасеке, и засобирались домой. Запрягли лошадей. В телеги накидали только что накошенной травы, уселись и покатили по дороге среди уже вечереющих гор.